Наше собственное Я хорошо от нас скрыто:

Из всех залежей сокровищ

ты выкопаешь свое Я последним.

Ф. Ницше

Доктор Йозеф Брейер был одной из самых ярких фигур в биографии З. Фрейда. Он «был не просто известным венским врачом, но также и знаменитым ученым. Фрейд описал его как «человек богатых и универсальных дарований, чьи интересы простираются далеко за пределы его профессиональной деятельности» [1].

Они познакомились в Физиологическом институте в конце 70-х годов XIX века. В лице Й. Брейера Фрейд на долгие годы получил честного, отзывчивого, щедрого друга и соратника. «Он стал, — пишет Фрейд, — мне другом и помощником в трудных условиях моего существования. Мы привыкли разделять друг с другом все наши научные интересы. Из этих отношений, естественно, основную пользу извлекал я» [1]. Даже старшую дочь Фрейд назвал в честь жены Й. Брейера, которой он восхищался.

С периодом Брейера совпадает и первая важная для психоанализа дата, с нашей точки зрения – это 1982 год. «Поворотный пункт наступил…, когда мой учитель, к которому я питал высочайшее уважение, исправил великодушную расточительность моего отца, настоятельно советуя мне, ввиду моего плохого материального положения, отказаться от моей теоретической работы» [1]. Это решение ознаменовало переход Фрейда от теоретических исследований к практической работе врача, что и привело его в дальнейшем к изобретению психоанализа.

С «эпохой» их дружбы связаны первые серьёзные и целенаправленные исследования в области истерии путем, сначала гипноза, почерпнутого у Шарко в клинике Сальпетриер, затем катартического метода, изобретенного Й. Брейером и, наконец, непосредственно методом «свободных ассоциаций», от которого берет своё начало непосредственно психоанализ. «Только посредством изобретения этого нового метода Фрейду удалось должным образом проникнуть в ранее неизвестную сферу бесознательного и сделать свои глубокие открытия, с которыми навечно связано его имя» [1]. Как коллегами, ими совместно написаны некоторые статьи и один из самых ранних и интересных книг под названием «Очерки об истерии» (1895), дата выпуска которой обычно считается началом психоанализа. Как друг, Й. Брейер всегда поддерживал Фрейда, как морально, так и материально, что было очень ценно и многозначительно для Фрейда ввиду его плачевного материального состояния в те годы.

«Их отношения испортились летом 1894 года. Причиной разрыва послужило нежелание Брейера поддерживать Фрейда в его исследованиях сексуальной жизни пациентов или, скорее, в его далеко идущих заключениях» [1]. 20-летней дружбе был положен конец.

Это поражает нас и удручает одновременно, и вызывает желание провести сколь-нибудь внимательное исследование и анализ того, что же на самом деле могло повлиять на столь продолжительные и значимые для Фрейда отношения. Для нас кажется удивительным, что разногласия в профессиональной сфере могут положить крест и на всем спектре отношений с близким ему человеком.

Безусловно то, что фактор столь мощный скорее всего должен находиться на уровне бессознательного нежели сознания, и быть именно тем подводным течением, которое и подмыло столь крепкий на первый взгляд фундамент этого многолетнего кропотливо выстраеваемого дома. Мощности разрушения быстрее всего соответствует аффект неудовлетворенного внутреннего влечения, нежели простые поверхностные житейские распри, ведь Брейер не был последним в списке «жертв» этого неудовлетворенного внутреннего импульса и этот сценарий разрыва с близкими ему людьми мужского пола Фрейд повторял на протяжении всей своей жизни с настойчивой регулярностью.

Предположим, что З. Фрейд был движим сильным влечением с самого детства, которое возможно, в нём трансформировалось в потребность в любви и признании со стороны близких (и больше всего мамы), но уже в те детские годы оно столкнулось с наличием представления о том, что невозможно их удовлетворить в силу наличия конкурирующего существования наравне с ним в семье его племянника, который был старше его всего на один год, и который также требовал к себе внимания. Следующими «препятствиями» на пути этого же влечения были и последовавшие одна за другой беременности мамы. Несмотря на то, что он был любимым первенцем, появление сестёр видимо только усилили отрицательное убеждение и заставили привести в действие механизм вытеснения. Желание иметь любовь и признание вытесняется, но оставляет «замещающее образование» в виде агрессии, которая повторно вытесняется и приводит к неосознанной гордыне и тщеславию в системе предсознательного.

Из работ самого З. Фрейда мы знаем, что вытесненное находится всегда в активном состоянии и стремится так или иначе реализовать свой потенциал [2]. Еще одно допущение, которым мы будем пользоваться для нашего анализа, является то, что вытесненный аффект помимо энергии подчиняется закону гравитации (притяжения). Соответственно вытесненная агрессия не только оставляет свой след в предсознательном человека в виде гордыни и тщеславия, но и начинает притягивать нечто из внешнего мира или Надсознательного [3]. Подобное притягивает подобное, то есть агрессия притягивает агрессию на неосознаваемом уровне, а это значит, что в данном случае гордыня притягивает критику, а тщеславия – игнорирование или равнодушие.

Сам Фрейд косвенно помогает нам понять свой внутренний конфликт. Подобный анализ, правда относительно другой пары эмоций, Фрейд осуществил в работе «Недовольство культурой», где он пишет: «Простой отказ от запретного деяния более не освобождает совесть от чувства вины, ибо все еще остается желание. ..это чувство вины является специфическим откликом вытесненной агрессии» [1].

Давайте проанализируем, как же наше допущение могло повлиять на жизнь З. Фрейда в целом, и на его отношения с коллегами и Й. Брейером, в частности.

Итак, потребность Фрейда в признании и единоличном существовании в жизни матери была вытеснена и конвертирована. Вытеснение существовало в бессознательном, нагружая в предсознательном аффектом гордыни и тщеславия разные представления и пытаясь дать о себе знать посредством неосознаваемого отыгрывания вовне.

Первое подтверждение правоты наших слов мы находим в словах самого Фрейда: «За эти 15 лет моё положение существенно изменилось. Мои материальные заботы облегчились, но гам по поводу популярности со всех сторон я нахожу отвратительным и вовлечен в предприятия, которые крадут время и энергию у спокойной научной работы» [1]. С нашей точки зрения, если у человека нет вытеснения желания и\или он осознает его и принимает, то его реакция на славу должна быть позитивной или по крайней мере нейтральной, но уж никак не негативной.

Чтобы продемонстрировать второе подтверждение наших слов нам нужно вернуться к  возвращению вытесненного. Скажем, что в нашем представлении в данной ситуациивозвращение вытесненнго может происходить двумя способами: через близких людей и далекое окружение и через письменную речь.

Первый способ – это возвращение через поведенческий аспект, путем помещения частицы вытесненного бессознательного конгломерата в бессознательное других или Надсознательное [3], то есть близких и не очень ему людей.

Примером такого помещения в малознакомых людей являются следующие слова Фрейда: «Я не забиваю сильно свою голову проблемой добра и зла, но в целом я не нашел много «добра» в людях. Большинство из них, согласно моему опыту, являются никчемными людьми …» [1].

Об отыгрывание неудовлетворенного желания в отношениях с близкими может говорить то, что на протяжении всей своей жизни Фрейд помещал свою вытесненную потребность в виде гордыни и тщеславия в своих друзей, таких как Й. Брейер, К.Г. Юнг, А. Адлер, О. Ранк, Ш. Ференци, а затем героически боролся с этими качествами низшей природы человека, отрекаясь от них один за другим. И из-за этого существования подавленной потребности и влечения З. Фрейд на протяжении всей своей творческой жизни терял многих друзей и страдал от этих потерь, как генерал страдает, теряя каждого солдата своей доблестной армии.

Целью нашего исследования не является анализ вытесненных конфликтов окружения Фрейда, но мы не можем не сказать, что все они притягивались к Фрейду той же самой комплементарной гравитацией. Вспомним хотя бы слова Эрнста Джонса о Ш. Ференци «Он испытывал ненасытную потребность в любви окружающих, и, когда, много лет спустя, неизбежно потерпел в этом крах, не выдержал напряжения. Возможно, как прикрытие этого чрезмерного стремления к взаимной любви, он развил в себе в определенной степени жесткую манеру поведения, переходящую порой во властное или даже деспотическое отношение к другим» [1].

Мы так же должны быть справедливыми и вспомнить, что накал страстей в последовательности разрывов с соратниками уменьшался с годами по мере роста славы Фрейда, что так же является косвенным доказательством нашего предположения о потребности в любви и признании. Удовлетворенное влечение оставляло в покое и окружение родоначальника.

Отыгрывать своё неудовлетворенное желание в виде гордыни и тщеславия можно и через свою речь. А так как речь может быть, как устной, так и письменной, то эту бессознательную частичку Фрейд вкладывает и непосредственно в свои работы. Этому предположению способствует непосредственная реакция окружения Фрейда на его творения по отношению к гордыне и тщеславию, а именно агрессии и равнодушия. Несмотря на то, что его работы были новаторскими и интересными, не говоря уже о неповторимости стиля и наличие таланта писателя, они вызвали массу критики со стороны многих ученых людей или полностью ими игнорировались.

Возможно, такое поведение со стороны окружающих даже придало психоанализу со временем своеобразный ореол «мученичества», «незаслуженного страдания», ведь с точки зрения морали ни агрессия, ни равнодушие не являются социально одобряемыми чувствами и проявлениями. При этому для чистоты эксперименты мы должны вспомнить, что любые отношения – это участие сторон в соотношении 50\50. Тогда мы можем предположить, что такой реакции людей способствовала бессознательная «провокация» Фрейдом в виде неосознаваемых гордыни и тщеславия, ведь не все открытия и нововведения встречают подобный прием.

Если мы вернемся к отношениям Й. Брейера и З. Фрйда, то можем предположить, что если бы Фрейд не имел этого вытеснения и иже с ним, то его поведенческая реакция вряд ли была столь негативной, дошедшей до крайности разрыва с Брейером, человеком, о котором на протяжении долгих лет их дружбы он не мог сказать ни одного плохого слова.

И есть ещё одно косвенное доказательство тому, что его работы «заражены» этой вытесненной частичкой бессознательного З. Фрейда со шлейфом гордыни и тщеславия. Во-первых: даже сейчас, уже будучи признанными, его достижения натыкаются на ту же самую реакцию со стороны многих психологов и не только: критика или игнорирование. Во-вторых: учение и его тексты может притягивать к себе людей на основании того же закона гравитации, будущих или настоящих психоаналитиков, с подобным же внутренним конфликтом.

Тогда уже не учение, а сами новоиспеченные психоаналитики принимают на себя удар агрессии или равнодушия: со стороны коллег других направлений психологии, например, или того же правительства, при этом будучи наоборот достойными быть принятыми и оцененными по заслугам.

Мы надеемся, что наше исследование будет способствовать прогрессу в должной оценке всех субъектов психоанализа, ведь если понять причину сложившейся ситуации, то ее можно будет устранить с помощью приложенных усилий. Мы сейчас говорим о людях, которые действительно хотят внести мир в ряды психоаналитиков, психологов и внешнего по отношению к психоанализу мира, а не о тех, кому нравится вариться в этом котле критики и равнодушия, получая от этого вторичные выгоды.

Обвинять кого-либо в первую очередь – это наше защитное неосознаваемое поведение, но как представители глубинной психологии мы должны начать смотреть вглубь себя. Это трудно, но наш долг перед психоанализом сделать это, иначе грош цена таким психоаналитикам.  Да и у стратегии обвинений окружающих есть один большой недостаток: в этом случае мы не можем повлиять и изменить ситуацию. Если же мы поймем ту глубинную часть нашей психики, примем нашу часть ответственности в 50% и изменим положение вещей внутри нас, то вся ситуация поменяется без необходимости менять насильно наше окружение.

К чести Фрейда надо сказать, что он, на наш взгляд, сделал все возможное в этом направлении, начав свой самоанализ в письмах к Флиссу. Это вторая важнейшая дата для психоанализа, на наш взгляд. Именно эта работа, начатая 1997 году, поспособствовала тому, что через 4 года работа Фрейда стала находить отклик во внешнем мире. Он начал выходить из практически полной изоляции, что, как нам кажется, еще больше вдохновило родоначальника на дальнейшие творческие достижения. И в 1915 году, который, на наш взгляд, был третьей важной датой для психоанализа, им написаны 5 работ по метапсихологии, новой отрасли психологического знания, которая призвана описывать явления психологической реальности с точки зрения топического, динамического и экономического подходов. На наш взгляд глубина этих работ, введенные и доказанные ими новые понятия, разделили психологию на две эпохи: До и После.

Следуя примеру Фрейда и используя богатый арсенал психологических и психоаналитических средств, который сейчас несоизмерим с арсеналом, бывшим в распоряжении родоначальника более ста лет назад. Мы можем изменить положение психоанализа в психологии и во всем научном поле, которое сейчас на наш взгляд можно описать как «свой среди чужих, чужой среди своих», изменив наше положение, положение психоаналитиков, в психологии.

Фрейд, в своей работе «Недовольство культурой» предлагает нам следующий вариант решения проблемы по отношению к чувству вины: «Самый характерный способ справиться с этим влечением к агрессии – это интроецировать ее в часть Я, называемую Сверх-Я или «совестью». Совесть затем проявляет ту же готовность явно выраженной агрессивности против Я, какую Я хотело бы проявить против других… Просто отказ от запретного деяния более не освобождает совесть от чувства вины, что хорошо известно святым, ибо все еще остается желание» [1].

Наше видение решение проблемы мы описываем в алгоритме действий:

На первом этапеы осознаем внешнее отношение окружающих по отношению к психоанализу и к нам (в разбираемом случае это неосознаваемый агрессивный импульс в виде критики и игнорирования).

Затем мы принимаем 50 % ответственности за происходящее на себя и начинаем анализировать положение вещей нашего психического аппарата.

Зная механизм вытеснения и закон гравитации, находим вытесненное желание, отвергнутое влечение и рассматриваем правомерность его отвержения с учетом изменений во времени и пространстве, то есть понимая, что детство сменилось зрелостью, и мы сейчас можем получить то на что раньше и не рассчитывали. Другими словами, делаем сознательной ситуацию, которая в детстве происходила на предсознательном и бессознательном уровне.

Интроецируем влечение из системы бессознательного-предсознательного в систему сознания, что дает на возможность использовать аффект влечения как ресурс, наполняющий Я.

На поведенческом уровне начинаем учиться строить отношения с платформы Я, обогащенной либидо. Это дает нам возможность транслировать окружению взамен неосознанных гордыни и тщеславия, осознанные любовь и принятие.

Как мы уже знаем, подобное притягивает подобное, а значит и осознанные любовь и принятие притянут поддержку и уважение. Путем работы каждого психоаналитика над собой, мы все вместе сможем вернуть и интроецировать, как в свою осознаваемую часть личного Я, так и в Я психоанализа те заслуги и славу, которые ему по праву принадлежат и, которых он честно заслуживает.

Список литературы

1. Э. Джонс. Жизнь и творения Зигмунда Фрейда. / Изд-во: Москва, Наука, 1997. – 448 с.

2. Фрейд З. Вытеснение // Основные психологические теории в психоанализе. СПб.: Алетейя, 1998.

3. Наше бессознательное в бессознательном Другого. Эссе на тему «Бессознательное» З. Фрейд. http://gusentsova.com/bessoznatelnoe-bessoznatelnogo/